Олеся. История любви
Константин Фёдоров,
по мотивам повести Александра Куприна, 16+
Режиссеры-постановщики — Николай Дрейден и Максим Диденко
Автор инсценировки — Константин Фёдоров
Художник-постановщик — Виктория Богданова
Молодой писатель Иван приезжает в Полесье в поисках нового сюжета. Цивилизованный городской житель с иронией изучает быт и традиции местных крестьян. Он слишком много знает о мире, чтобы бояться пустых поверий и иметь предрассудки. Однажды, заблудившись в лесу, он набредает на дом старухи Мануйлихи и ее внучки Олеси, изгнанных из деревни за колдовство. Очарованный Иван готов жениться на Олесе и увезти её в город. Но сможет ли он преодолеть те самые предрассудки, над которыми иронизировал ранее, или груз общественного мнения, сотканного из языческих суеверий, сломает его любовь к юной ведьме?
ПРИЗЫ И НАГРАДЫ
- 2010-2011 — специальный приз Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит» Николаю Дрейдену «За лучший дебют в драматических театрах».
Премьера
Продолжительность
1 час 30 минут без антракта
В СПЕКТАКЛЕ ЗАНЯТЫ
ВХОДИТ В ПОДБОРКИ
Вчера была на спектакле «Олеся» в театре «Приют комедианта». Великолепный спектакль, тонкий органичный юмор и трагизм, скоморохи как образ язычества на Руси, яблоки и запах ладана. Потрясающе талантливые Дарья Румянцева, Алексей Морозов и Олег Рязанцев. Все очень понравилось! 👏
Спектакль гениален в своей балаганно-нарочитой грубости и нежности, простоте и дикой красоте. Дарья Румянцева вызывала ассоциации с Мариной Влади в Колдунье, не потому что они очень похожи, а потому что красота обеих в образах Олеси-Инги отражает глубинное природное начало. Дриады одним словом, не знаю как эти божества на Руси-Малороссии называются.
Что означает так радующее публику скоморошье трио, в которое обращается актерский ансамбль? Может быть, нам хотят сказать: вот эта победительная витальная сила, хлынувшая со сцены в зал и с прибаутками ходуном ходящая по рядам, — она же непролазно темна, не поддается культуре (есть большая сцена, где барин тщетно пытается на учить мужика, в замечательном исполнении Олега Рязанцева, ставить свою подпись).
Грубое оружие балаганной развязности не по душе рафинированному зрителю, но оно помогло добыть из истории, написанной от лица «барина»-литератора, имеющего интерес к «простым нравам и первобытным натурам», серьезную глубину проблемы двоеверия. Неистребимое язычество с его тайнами, близостью к природе, антиповедением, ритуальным святотатством (в спектакле кадило сделано из сапога) в его — в постоянном переплетении с христианством порождает формы устрашающие, жестокие, для «цивилизованного» человека шокирующие и просто неприемлемые.
Раскованное, игровое действо создает балаганную атмосферу, где каждый из трех актеров скоморошествует. Совершенно новая, неожиданная трактовка текста знаменитой истории. Игнорируя полутона и недомолвки, режиссер обрушивает на зрителя «природные» возможности текста напором актерской энергии. Благодаря единой «энергетической цели» актерам невероятно быстро удается погрузить зрителей в пространство языческого трагифарса.
Перевоплощение — вот главный трюк этой постановки. Основная линия повествования прерывается шутовскими вставками бродячих артистов, скоморохов в масках (причем в исполнении тех же актеров). Эти эпизоды отображают настроение того или иного момента повести или же, напротив, контрастируют с ними. Вначале они вполне невинны: вот обряды охотничьи, вот земледельческие, никакого сакрального значения, но ближе к концу обряды соединяют в себе две культуры, церковную и народную.